Игорный бизнес во всем мире имеет многовековую историю,  и столько же насчитывает история борьбы с ним государства.  Недавний  запрет на  московские казино и создание особых игорных зон - тому пример. Дореволюционная  Россия тоже имела в этом довольно богатый опыт - азартные игры находились под запретом вплоть до начала ХХ века. 

Считается,  что  азартные  игры ведут свое происхождение от языческого обычая метания жребия, для которого использовались кости.   Карты же появились позднее - их  изобретение  ученые приписывают то Китаю, то Египту,  то Индии, хотя существует и европейская версия их появления: легенда относит изобретение карт к 1392 году, когда они  будто бы  были созданы для развлечения обезумевшего французского короля Карла VI.  Большинство исследователей склоняются к китайскому происхождению карт. В Европу же они попали либо во время крестовых походов, либо после путешествия итальянца Марко Поло и быстро распространились во всех крупных западных странах.  

С древности государство и Церковь преследовали азартные игры, где все отдается на волю слепому  случаю, ради испытания острых ощущений от риска. Такие игры, где исход зависел не от личного умения и интеллекта игрока, а лишь от случайности, подвергались  гонениям и запретам в силу их опасности не только для игрока, но и  для его семьи. Церковь порицала карточные игры еще и за сквернословие, царившее за игровыми столами, и за пьянство, по понятным причинам всегда сопровождавшее эти игры. Государство же вменяло им в вину расточительность, уклонение от работы и мошенничество игроков, а также преследовало их в виду нелегальных доходов, обходивших казну стороной.

Например,   король-крестоносец Людовик Святой издал эдикт, запрещавший игру в карты по всей Франции под страхом наказания.  Английский король Генрих VIII, сам слывший страстным любителем азарта,   запретил игорные дома, так как они препятствовали военной подготовке   верноподданных. Со временем законы ужесточались. Содержатели   игорных притонов лишались гражданских прав, изгонялись из города, платили большой штраф и подвергались аресту. Карточные долги не признавались законом, а отцы имели право взыскивать по суду обратно уплаченные долги своих детей.   Впоследствии игорные дома были на некоторое время официально разрешены и отданы на откуп, что дало возможность казне получать доходы и даже взимать 25% в пользу бедных.  И если европейские откупщики хоть  недолго, но все-таки   приносили казне часть доходов от игорного дела, то у нас оно было официально  запрещено вплоть до ХХ века, за исключением петровского времени, зато доходы от нелегальных игр были  основным источником содержания прославленных московских клубов. Исследователи отмечали парадоксальное явление: чем жестче были запреты, тем больше играли в запрещенные игры. Не минуло это явление и Россию.

Первые карты появились у нас  в правление Иоанна Грозного и были занесены иностранцами из Европы. При Федоре Иоанновиче карты завозили ...дубовыми бочками для лучшей сохранности капризных бумажных изделий. Иногда, впрочем, временем появления первых игральных карт в России называют  XVII век, и считают, что они попали к нам  через Польшу в начале Смуты. Уже в1649 году Соборное Уложение относило игру в карты в разряд преступлений. А указ от 1696 года велел обыскивать всех заподозренных  в пагубном желании играть в карты: у кого находили искомую колоду, тех  наказывали.

Петр I несколько изменил отношение государства к игре в карты и смягчил участь картежников: во-первых, на двух московских мануфактурах было налажено первое производство отечественных карт. Это объясняют тем, что государству, находившемуся в состоянии войны со  Швецией, остро требовались деньги, а карты были в ходу, и торговля ими приносила прибыль. Во-вторых, картежники, игравшие на деньги, подвергались теперь не физическим увечьям, а денежным штрафам, что опять же приносило пользу казне. Лишь при Анне Иоанновне гонения на игроков вновь ужесточились - им следовала тюрьма.

И только в 1761 году, эпохальном для всех русских картежников, было официально и навсегда  установлено разделение между азартными играми, с их всецелой зависимостью от случая и удачи, и коммерческими играми, где имели решающее значение личные способности, опыт и умение игрока -  такие игры были дозволены. К азартным  относились рулетка, очко, штос, лотерею; к коммерческим - преферанс, бридж и т.п. Играть в них разрешалось лишь на дому, на очень небольшие деньги, чтобы играли не для выигрыша, а для лишь «занимательного препровождения времени». Были люди, которые просто не могли жить без карт, как без чая или табака.

Азартные же игры были по-прежнему запрещены.  Петр III успел заменить физические и тюремные наказания для таких игроков денежными штрафами, которые накладывались только на тех, кто играл на значительные суммы или в долг. Его супруга, императрица Екатерина Великая прославилась и тем, что в 1765 году впервые ввела налог на карты в пользу  воспитательных домов, установив пошлину на ввоз игральных карт из-за границы, и вдвое меньшую на производство отечественных карт, доход с которой и поступал сиротам.

Азартная игра в России при матушке Екатерине достигла невиданных размеров. Даже при дворе играли на крепостных, на имения и на казенные деньги, а в Шкловской усадьбе фаворита императрицы Семена Зорича образовалась одна из первых русских «картежных академий», ставшая самым элитным сборищем знатных игроков. От придворных модное увлечение распространялось и на  меньшие светские круги, и уже «в каждом барском доме по ночам кипел банк». Завелись и менялы, которые вечерами ссужали деньги и драгоценности проигравшимся, или обменивали на деньги их украшения и векселя. Ломбарды оказались переполненными закладными вещами.

Уставом благочиния 1782 года устройство игорных домов было запрещено, а любителям азартных игр следовали взыскания,  хотя и рекомендовалось при расследовании с ними «поступать с осторожностью», чтобы не допускать наветов и прочих беспокойств. Уж очень знатными были заядлые русские игроки, в числе которых имелись и дамы. Екатерина старалась сама   преследовать картежников за «нечистую игру», ссылая их под надзор полиции в   уездные города с публикацией имен виновных в ведомостях, «дабы всяк от обмана их остерегался». Конфискованные же состояния, снисканные азартной игрой, отдавали «на употребления полезные и богоугодные». В начале  XIX века  вышел указ Александра  I «против игры, производившейся без зазора и страха», по которому игрокам грозила высылка из столицы. И в то же самое время прогремела  скандальная история с князем А.Н.Голицыным,  проигравшим графу Льву Кирилловичу Разумовскому в карты собственную жену  - к вящему удовольствию последней, которая давно была влюблена в графа, но не могла развестись с опостылевшим мужем. Картежная же мораль в свете была превыше всего, так что после проигрыша пришлось волей-неволей устроить официальный развод.

В  правление Александра I возникла идея казенного производства карт. Прежде оно было отдано на откуп, и в карманах откупщиков оседали солидные состояния. Настоятельно требовалась государственная монополия, и в 1819 году близ Санкт-Петербурга на казенной Александровской мануфактуре начала работать Императорская Карточная фабрика с монопольным правом на производство карт. Одновременно был запрещен ввоз заграничных карт и отменены откупа, что дало казне возможность самостоятельно устанавливать желаемую цену за колоду. Выгода была огромной: в первой половине XIX века производство дюжины карточных колод обходилось в 12 рублей, а продавалась она за 24 рубля. Деньги же по-прежнему поступали сиротам, и многие воспитанники приютов сами работали на этой фабрике, отчего на картах изображался пеликан, символ Ведомства воспитательных домов. В середине  XIX века именно здесь были созданы знаменитые атласные карты.   

Александр I и Николай I  требовали ужесточения государственной борьбы с запрещенными играми, и ко второй половине  XIX столетия сложились статьи  государственного законодательства на эту тему. На основе екатерининского Устава благочиния был принят Устав о пресечении и предупреждении преступлений, одна из статей которого запрещала играть в азартные игры и устраивать на дому  игорные притоны. Для отличия притона от  домашнего собрания гостей, имевших обыкновение играть в  коммерческие  игры, было установлен ряд характерных признаков игорного дома. А именно:  круглосуточное ведение запрещенной азартной игры,  доступность любым посетителям, наличие счетчика, получавшего гонорар, угощение даровым ужином за счет хозяина и существование на дому удобного размена золота. Посетители такого притона составляли узкий круг постоянных лиц, не связанных дружественными  или родственными  отношениями с хозяином, но   обязательно лично ему рекомендованных, с гарантиями, дабы не обременять других солидных гостей ни шапочными знакомствами, ни неприятностями, вроде встречи с тайными агентами полиции, интересовавшейся подобными развлечениями. От гостей также требовалась платежеспособность и «честь», не позволявшая ему отказываться от проигрыша. Разумеется, что определенная сумма шла содержателю игорного дома - и немалая, иначе не было бы смысла рисковать. Игра в разрешенные игры на дому представляла собой только вид   «забавы» в семейном и дружеском кругу. Игорный же дом имел целью доставить хозяину «неправильный прибыток», который «приобретается без труда, без усилий, шутя,  посредством эксплуатации дурных страстей и увлечений других людей» и который с лихвой покрывал расходы по содержанию игорного притона.

За открытие такого игорного дома следовала статья Уложения о наказаниях. В основном это были внушительные штрафы - до 3 тысяч рублей, причем сумма взыскания прямо зависела от образованности обвиняемого: чем выше образование, тем больше штраф. Если содержатель игорного дома не мог заплатить штраф, он отправлялся на полгода в тюрьму. Проигранные клиентами вещи и деньги в случае ареста хозяина притона возвращались обратно своим владельцам, а если те не объявлялись, то поступали  в места заключения арестантам.  При повторном аресте за содержание игорного дома вместо штрафа следовал арест на три месяца, а в третий раз  - на восемь месяцев. Карточные же долги по суду считались недействительными.

Государство пыталось так оберегать и семьи игроков, дабы не разрешать  страстному картежнику  лишить домочадцев куска хлеба. Тем более, что со временем увлечение  азартными играми стало распространяться и среди низших, трудовых слоев населения. Такая игра велась даже на городских рынках с начальной «ставкой» в пятиалтынный. Рабочие, торговцы, извозчики находили в  ней «экстремальный» отдых наравне с водкой, и многие после разорения обращались  на преступную стезю.

Люди со средствами  уезжали играть за границу. Среди частых гостей Монте-Карло был и сын Николая I, великий князь Михаил Николаевич. Москвичи же освоились в собственных городских клубах, которые были столь удобным прикрытием для азартной игры, что и содержались на эти нелегальные доходы. В каждом клубе были официальные комнаты для коммерческих игр, которые ощутимых доходов не приносили. А по соседству находились азартные комнаты, где по хитроумному порядку игроков штрафовали в пользу клуба. Штрафовать же можно было только азартных (не коммерческих) игроков,  клубы были вынуждены «разрешить» под своими крышами запрещенные   игры.

Старейший Английский клуб, созданный во времена Екатерины II,  был до 1905 года единственным местом, где в азартные игры играли фактически легально, ибо сам  генерал-губернатор был его почетным старшиной, а обер-полицмейстер - постоянным членом. Еще в первое пристанище клуба на Страстном бульваре, в бывший дом князей Голицыных   любил приходить Н.М.Карамзин, которому крайне везло здесь в карты. Настоящая же жизнь клуба протекала с 1831 года на Тверской. Именно там была создана не менее знаменитая, чем «говорильня», «адская комната», где в азартных играх  проматывали крепостных, любовниц, усадьбы. Комната же, где играли в коммерческие игры, представляла собой  такой разительный контраст, что   в шутку называлась «детской», столь малыми там были ставки и мелкой  - игра.   Оттого Английскому клубу особенно туго пришлось   в революцию 1905 года, когда в азартные игры стали свободно играть во всех московских клубах и его клиентура распылилась. Но даже во время I Мировой войны, когда половину клубного дома на Тверской отдали под госпиталь, на  второй половине продолжали играть.

Вторым по популярности был  Купеческий клуб, который с 1839 года до постройки собственного знаменитого здания находился на Большой Дмитровке, 17. Клуб был создан после выхода екатерининской Жалованной грамоты городам как сословный клуб для купечества, и с первых же дней содержался на доходы от запрещенных карточных игр, взимаемых по отлаженной системе штрафов. Каждый московский клуб закрывался в полночь. Если игрок засиживался за запрещенной игрой после положенного закрытия клуба,  то за каждые полчаса назначался штраф,  возраставший с каждым последующим  часом, так, что к пяти утра порой доходил до 40 рублей. Такие астрономические суммы были «нипочем» для крупных игроков, для клуба же они составляли материальную основу существования. И купеческое правление пошло на маленькую хитрость: клуб просто не закрывали до утра, а только собирали штрафы и разрешали втихую продолжение игры. Так  собирали капитал на собственное здание, которое было построено с роскошью в стиле модерн на Малой Дмитровке, 6, где теперь обитает театр Ленком. А тогда при нем были специально устроены четыре карточные комнаты с собственной столовой и уборной при них,  дабы гости никуда не отлучались. Строжайшими штрафами каралось любое правонарушение, в частности, «еда хлеба с маслом» за карточным столом,  не говоря уже о неуплате карточного долга. 

Следующим по разгулу азартных страстей считался Охотничий клуб. Он тоже сменил в Москве несколько адресов и в итоге обосновался на Воздвиженке, 6,  в бывшем Шереметевском дворце, который прежде занимала московская городская дума.  Игра здесь велась исключительно ради штрафов и нарочно начиналась после полуночи: штрафы взыскивали с двух часов ночи и до пяти утра. Дам сюда не пускали.   Единственным местом в Москве, где к игровым столам допускали женщин был Кружок - так в просторечии  именовался  Литературно-художественный кружок, открывшийся в   1899 году тоже на Воздвиженке, в доме графини Игнатьевой. Этот кружок, со временем превратившийся в игорный клуб, сравнивали по азарту только с Охотничьим клубом. Попасть в его действительные члены можно было лишь с громким титулом «общественный деятель», и кружок стал столь многочисленным, что  переехал вскоре в роскошный дом на Мясницкой, который надо было оплачивать. Расходы покрывали запрещенной «железкой» с непременными штрафами. Здесь нередко играли даже днем. Столы были разные, в зависимости от ставок: «рублевые», «золотые», «сотенные», «бумажные». Полиция  зорко следившая за клубом, временами накрывала «железку», но правление слезно упрашивало власти с барашком в бумажке, и игра возобновлялась.  Популярность Кружка была столь велика, что Елисеев пригласил его к себе на Тверскую, в здание гастронома,  где для «железки» были  устроены комфортные комнаты, - и все равно оказалось тесно. А когда клуб перебрался в особняк на Большой Дмитровке, там уже отделали специальный  «азартный» зал. Кружок прожил до осени 1917 года.

Игорные  дома становились и рассадником преступлений. Осенью 1867 года один   богатый купец открыл притон на Маросейке с подпольным игорным домом, где гостям подавали дорогие вина. Там и родилась идея устроить клуб аферистов, и название явилось  подходящее: «Клуб червонных валетов», так как беседа о его создании велась за картами, и на столе лежали шулерские одномастные валеты. Одно время членом «клуба» мошенников была   Сонька Золотая Ручка. Кроме шулерства, «червонные валеты»  устроили множество громких афер и даже умудрились «продать» через купчую особняк московского генерал-губернатора на Тверской какому-то заезжему английскому лорду.  Терпение властей лопнуло, и членов  «клуба» посадили.   

Азартные игры правительство  легализовало после событий 1905 года, когда любыми средствами пыталось заглушить в народе  мятежные настроения, и   власти были согласны на все, кроме революции. 

"Русский Обозреватель"

http://www.rus-obr.ru/cult/5675