Окончательно принято решение о переносе игорной зоны в Анапу. Кроме того, ужесточена борьба с подпольными казино и интернет-казино. Так государство стремится вернуть игорные деньги в бюджет и избранным бизнесменам. Утрата контроля над отраслью — прямое следствие путинской реформы.

Борьба за деньги от игорного бизнеса набирает новые обороты: игорная зона «Азов-сити» ликвидирована. Премьер-министр Владимир Путин подписал распоряжение о ликвидации игорной зоны «Азов-Сити» в Ростовской области. Документ опубликован на сайте правительства. В ноябре 2010 года президент Дмитрий Медведев исключил Ростовскую область из списка регионов расположения игорных зон.

Инициатором упразднения (вариант - переноса) «Азов-Сити» выступили власти Краснодарского края. По словам чиновников, отдалённость ростовской части зоны от населенных пунктов не привлекала ни игроков, ни инвесторов.

Короткое распоряжение и никакой игорной зоны в Ростовской области, взамен — гипотетическое появление  зоны «Золотые пески» на берегу Черного моря.

Вся предварительная работа властей и инвесторов обнулена, на основании того, что зона не была привлекательна для инвесторов и игроков. Правда, «Азов-сити» был единственной существующей в реальности игорной зоной в стране — там даже вроде бы работали казино.

На момент упразднения «Азов-сити» инвесторы частники потратили порядка 50 млн рублей (оценка ростовских властей), им обещаны компенсации — правда, пока только обещаны и не определен их порядок. Ростовские власти уныния не демонстрируют, заявляя, что строительство дороги и прочей инфраструктуры необходимо и без игорной зоны. Областной бюджет потратил на «Азов-сити» сумму, сравнимую с частными инвестициями. Вопрос о компенсациях «прорабатывают» власти Ростовской области и, если не случится форс-мажора, федеральному бюджету придется заплатить.

Это была бы частная история из жизни российских джиарщиков и инвесторов, если бы не иные события и заявления, прямо касающиеся игорного бизнеса. Президент Медведев на днях внес в законы целый ряд поправок, вводящих, в том числе уголовную ответственность за нелегальный игорный бизнес. По причине неурегулированности в действующем законодательстве вопросов, например, с конфискацией оборудования закрытых игорных заведений (суды возвращали его обратно владельцам).

Развивая мысли президента, депутат Госдумы Владимир Груздев выступил накануне со смелой лоббистской инициативой. «Для каждой из этих зон было бы логично открыть интернет-сайт, на котором зарегистрированные пользователи могли бы принимать участие в игре в режиме онлайн,— предложил Груздев.— Почему бы нам не сделать официальное интернет-казино— своего рода выделенную зону в сети?» Остальные интернет-казино депутат предложил «банить» (блокировать доступ к ресурсам) по соглашению с провайдерами. То есть предложил легализовать интернет-казино, сосредоточив контроль над ними в руках отдельных бизнесменов. Теоретически все эти инициативы призваны вдохнуть жизнь в мертвые игорные зоны.

По некоторым оценкам (правда, они плохо поддаются верификации), объем рынка онлайн-казино составляет несколько миллиардов долларов. И на этой поляне государство тоже хочет устанавливать правила. Эксперты оценивают возможности правоохранительных органов по борьбе с интернет-казино со скепсисом — серверы находятся за границей, а технических возможностей для борьбы не так уж много.

Однако власти упорно стараются с игорным бизнесом что-то сделать. Подход понятен. Вместо обреченной изначально резервации, которую предложил Владимир Путин несколько лет назад, вышел сплошной уход бизнеса в подполье и интернет. Недавний конфликт прокуратуры и Следственного комитета еще и вскрыл схемы крышевания этого бизнеса со стороны госчиновников. Получается, что по итогам путинской реформы системно не получает дохода с казино только государство.

Что государству не нравится и оно стремится отжать остальных бенефециаров и вернуть игровые деньги в госказну и руки проверенных коммерсантов.

Неловко напоминать, но к борьбе с игроманией, под соусом которой и принималось решение об игровых зонах, нынешняя активность имеет слабое касательство. По крайней мере, такой риторики в публичном поле не особо обнаруживается. Неужели ее победили?