«Черные» казино из Екатеринбурга выгонят общественники

Алексей Свалов: «Существовал стереотип, что подпольный игорный бизнес победить нельзя»

«Просто надоело смотреть на то, что происходит на улицах», – c этими словами компания молодых парней из Екатеринбурга год назад взялась, казалось бы, за невозможное: искоренить подпольные казино в городе. Они работали, не отвлекаясь, на политический и личный пиар.
Инициативной группе по противодействию игорному бизнесу в Свердловской области исполнился год. Ее руководитель Алексей Свалов подводит промежуточные итоги и делится планами на будущее в интервью «МК».

– Алексей, что заставило вас принять решение об образовании инициативной группы?

– Все, наверное, началось с того, что один мой знакомый, страдающий игроманией, очень серьезно проигрался в казино. Его мать вынуждена была продать квартиру, чтобы расплатиться с его долгами. Дело в том, что, хотя игровая зависимость и не отражается на физическом состоянии человека, морально человек становится рабом азарта, рабом карты. Он уже не может без этого. И мы решили добиться в своем городе соблюдения закона, запрещающего деятельность игровых заведений на территории Свердловской области.

– И что же, получилось?

– Судить не нам, а простым людям, которые ходят по улицам. Но могу сказать, что за год в Екатеринбурге количество подпольных игровых залов и казино сократилось в три раза. По крайней мере, все чаще на месте вывесок игровых клубов сейчас встречаются лишь объявления об аренде помещений.

Вообще, я понимаю вашу иронию. Существовал стереотип, что подпольный игорный бизнес победить нельзя, ведь всегда найдутся азартные игроки. Многие люди отнеслись скептически к нашему начинанию. В прошлом августе все еще полыхали лесные пожары, и многие говорили нам: «Идите лучше пожары тушите!» Мы отвечали: «Пойдемте вместе! Мы готовы»

Как бы то ни было, мы рискнули, и пока получается!

– Бытует мнение, что вы осуществляли передел игорного бизнеса…

– Это было первым обвинением в наш адрес. Вторым стал упрек в популизме. Так вот, на это могу ответить: наша работа – это системный подход, а не беготня в стиле детской игры в «казаки-разбойники». Наши действия всегда стараемся осветить в СМИ, также своевременно извещаем органы власти, силовые структуры и крупные общественно-политические организации. В частности, используя возможности одного из депутатов Госдумы, с которым я ранее сотрудничал, мы доводили до органов власти переход игровиков в Интернет. Это был новый виток в легальном нарушении 244-го федерального закона.

– Любое подобное начинание требует финансовых вложений. Кто вас финансирует?

– Вы удивитесь, но именно наша инициативная группа и не требует никаких особенных финансовых вложений. Судите сами, текущие мелкие расходы мы берем на себя, а деньги на «контрольную игру» наши агенты получают у милиции – купюры меченые. На пиар мы не тратим. Зачем нам еще деньги?

Мы не тратим денег на создание шутовских ресурсов вроде gdecasino.org, использующих для своей раскрутки президента России, но при этом утверждающих, что одно из подпольных казино находится по адресу… Екатеринбург, улица Фрунзе, 74 (здание УВД Екатеринбурга).

– Расскажите, как выглядел игорный бизнес год назад и как он выглядит сейчас?

– Типичный игровой клуб годичной давности выглядел так: яркая вывеска, открытые двери, музыка, полутемное помещение, в котором стоит 25 – 40 игровых автоматов. Люди работали абсолютно безнаказанно, ведь милиция реагировала на жалобы граждан неохотно. Собственно, тогда игроман мог легко позволить себе любое удовольствие: от автоматов до рулетки.

Сейчас те клубы, до которых у правоохранителей еще не дошли руки, утратили свою наглость: в зале максимум 5 – 15 компьютеров или чаще муляжей.

– А что такое муляжи?

– Представьте себе: монитор, на котором открыто окно игровой программы, рядом стоит системный блок, но это видимость. Управляется муляж со спрятанной за стеной платы. В первый раз мы столкнулись с муляжами в апреле, во время ликвидации заведения на Боровой, 19. Полицейские начали процедуру изъятия оборудования, хозяин зала радостно принес экспертное заключение, что на этих компьютерах не содержится никаких игровых программ. Но мы заметили, что при отключении системного блока от сети монитор продолжает светиться. Обследовали стену, в одном месте она ощутимо нагрелась. Предложили полицейским вскрыть лист гипсокартона – там действительно оказались игровые платы, с которых и велась игра.

Кстати, тогда у нас произошел конфликт с неким сотрудником ОБППР по имени Михаил. Он распорядился изымать не все платы, а только часть. Специфика в том, что ту часть, которую он изымал, владелец мог легко и дешево восстановить. Мы ему указали на то, что он недостаточно тщательно выполняет свои обязанности. В ответ он обвинил нас в дебоше и вымогании денег, даже в дежурную часть позвонил. Одним словом, мы передали все материалы по тому инциденту в соответствующие органы. Не знаю уж, что с ним сейчас.

– Итак, муляжи появились сравнительно недавно?

– Да, и это говорит о том, что владельцы подпольных залов действительно чувствуют угрозу своему бизнесу. Это хорошо. Кстати, возвратимся к описанию современного игорного бизнеса. Те, кто еще остался в этом секторе черного рынка, уделяют своей безопасности значительно больше внимания. Они предпочитают иметь дело только с проверенными игроками (этим объясняется и то, что сейчас 95% игорного бизнеса принадлежит различным этническим ОПГ, казино устраивают только для земляков), имеют большой фотоархив постоянных клиентов, чтобы можно было узнать человека по изображению с камеры наблюдения. «Избранный круг» клиентов ориентируют при помощи СМС, где и что проводится, – по СМС отправляют пароли, которые нужно назвать на месте.

– А службы безопасности подпольных казино не пытались вас остановить?

– Конечно, пытались. Провоцировали конфликты, пытались развязать драки в надежде, что можно будет вызвать знакомых милиционеров, чтобы нас забрали за хулиганство. Однажды в общем-то случайно с нами в ночной рейд поехал один из депутатов Государственной думы. Один из охранников привычно попытался спровоцировать драку – депутатское удостоверение ему уважения не внушило. Словом, лишь чудом наш депутат не получил по лицу. Больше с нами не ездил.

– То есть ваши отношения с работниками органов внутренних дел складываются не всегда удачно?

– Именно из-за определенных нюансов я и написал заявление в Общественный совет при ГУ МВД России по Свердловской области. Надеюсь, что в будущем это снимет некоторую «напряженность» в рабочих вопросах взаимодействия – ведь мы уже доказали, что занимаемся делом, а не пустословием.

Хотя, по моему убеждению, те правоохранители, которые защищают наших оппонентов, – это, скорее, неприятное исключение.

С одной стороны, я лично считаю, что наши действия фактически привели к активизации работы правоохранительной системы, так как на местах стало тяжело объяснять руководству Главка о том, что «невозможно с этим бороться». Наши действия стали некоей «прививкой уверенности» для честных силовиков в борьбе с незаконным игорным бизнесом.

С другой стороны, хочу отметить, что понятие «офицерская честь» никогда не были пустыми словами для тех правоохранителей, с которыми мы столкнулись в процессе работы. Хочется отдельно поблагодарить тех офицеров, без которых мы ничего не смогли бы сделать: это прокурор отдела по надзору за исполнением законодательства о государственном и муниципальном контроле юрист 2-го класса Михаил Мякишев, начальник отдела по надзору за исполнением законодательства о государственном и муниципальном контроле младший советник юстиции Иван Яременко, заместитель начальника полиции ГУ МВД России в Свердловской области подполковник полиции Сергей Макаров, капитан полиции, начальник ОРЧ ГУ МВД по Свердловской области Игорь Рябенков, старший лейтенант Антон Спицын и старший лейтенант Олег Нуждин из отдела по борьбе с преступлениями на потребительском рынке, благодаря которому мы обезвредили четверых оптовых продавцов контрафактного алкоголя, которые снабжали этой отравой чуть ли не половину области.

– Контрафактный алкоголь? Новое направление в вашей работе?

– Да, не так давно, в одном из игровых заведений мы нашли склад безакцизного алкоголя. Начали анализировать ситуацию, оказалось, что большинство алкоголя нижней ценовой группы (водка по 90 – 120 рублей, дешевое вино) является контрафактным. Его гонят с Кавказа, чаще всего из Кабардино-Балкарии. Естественно, себестоимость такого товара в десятки раз ниже лицензионного.

Для пристрелки мы провели десять мероприятий по контрольной закупке. Во всех десяти случаях алкоголь пытались купить несовершеннолетние члены нашей группы. И всякий раз им это удавалось. Конечно, торговцев наказали, но в ходе этих рейдов нам удалось собрать материал по четырем оптовым торговцам и передать его в Росалкоголь для принятия решения об отзыве лицензии. Так что это направление было признано перспективным.

– Еще что-то планируете из новых направлений?

– Вообще, работая и против игорного бизнеса, и против контрафактного алкоголя, мы столкнулись с проблемой незаконной миграции и этнических ОПГ. Конечно, нужен уже системный подход к этой проблеме. Например, мы решили поднять проблему некомпетентных водителей маршрутных такси. Работая без разрешения на пребывание в стране, без водительских прав, они ездят более чем небрежно. Собственно, пассажиры на всю поездку оказываются заложниками ситуации, потенциальными жертвами одного «камикадзе». С другой стороны, юридически неграмотные мигранты зачастую становятся объектом вымогания денег со стороны всяких фирм по оформлению документов, так что получается замкнутый круг.

Здесь нужен системный подход. Поэтому мы разрабатываем стратегию по взаимодействию с ГИБДД, ФМС, планируем в будущем развернуть несколько консультационных центров, в которых мигранты, желающие честно работать, могут получить помощь в оформлении необходимых документов на безвозмездной основе. Собственно, помогая этим людям, мы лишим этнические ОПГ основы их существования, возможности работать на «целевую группу» – на бесправных, готовых на все людей.

Справка «МК»

Алексей СВАЛОВ, руководитель инициативной группы по противодействию игорному бизнесу в Свердловской области.
Первое образование – СИНХ (теперь УрГЭУ). В настоящее время получает второе высшее образование в Академии государственной службы при президенте РФ (Москва). Собирается работать по специальности – в государственных органах.
Женат. Воспитывает сына.